Ярославская онкологическая больница: а есть ли коррупционный скандал?
Фото: Анастасия СОКОЛОВА.
В последние дни на руководство и коллектив Ярославской областной онкологической больницы обрушился шквал критики. Одни обвиняют учреждение в разворовывании лекарств, другие - в покупке ненужных препаратов, третьи - в том, что вообще вся система онкологической помощи у нас построена не так, как надо.
Стоит отметить, что толчком для пересудов стало озвучивание в начале февраля региональной контрольно-счетной палатой итогов проверки, проведенной ею в сфере закупок в областном здравоохранении. В ряде учреждений региона были выявлены недочеты. Своя порция нареканий досталась и онкологической больнице. Только вот достаточно осторожные выводы КСП затем были подхвачены и развиты некоторыми до серьезных обвинений.
Мы встретились с директором лечебного учреждения Ириной Груздевой и поговорили с сотрудниками больницы, чтобы разобраться, как обстоят дела на самом деле.
Медперсонал: лекарства из онкологической больницы никуда не пропадают
Вообще, обвинения, которые начали сыпаться на ярославскую онкологическую больницу для Ирины Груздевой стали шоком. За многолетний стаж работы в сфере здравоохранения, не запятнанную репутацию заслуженного врача Российской Федерации, в ее адрес такие нарекания прозвучали впервые. Да и для коллектива больницы разразившийся скандал стал настоящим ударом. Еще бы: из довольно сдержанных выводов КСП, обнаруживших ряд недочетов, нашлись те, кто докрутил их до громкого коррупционного скандала.
Один из главных вопросов, который начали задавать после отчета КСП, - куда пропал 51 млн. рублей. Якобы из 109 млн. рублей, потраченных на лекарства для больницы за прошлый год и половину предыдущего, учет велся только по 58 млн. рублей. А куда делся еще 51 млн. рублей, многим было не понятно. Отсюда сразу же родилось много скандальных гипотез - не записали из-за халатного учреждения, разворовали, перепродали платным пациентам и так далее.
Однако, как пояснили в больнице, люди просто недопоняли специфики учета. Речь в отчете КСП шла не о бухгалтерском или предметно-количественном учете, которые фиксируют количество полученных и израсходованных препаратов и их стоимость. В документах аудиторов упоминался АВС- и VEN-анализ, цель которых больше медицинская, нежели бухгалтерская - посмотреть эффективность закупок. Проведение данного анализа не регламентируется нормативными документами РФ.
- Данный анализ проводится клиническим фармакологом для препаратов, которые закупаются на средства Фонда обязательного медицинского страхования, то есть те самые 57 млн. рублей, которые учтены в анализе. Остальные средства на сумму более 51 млн. рублей в анализ не вошли, так как закупки этих препаратов делались не на средства ОМС, а на средства выделяемые на высокотехнологичную медицинскую помощь и средства от приносящей доход деятельности. - пояснила Ирина Груздева. - Я могу с полной ответственностью утверждать, что все поставленные на эту сумму препараты дошли до пациентов и были использованы по назначению. Подтверждением это служат записи в медицинских документах пациентов, специальных документах и журналах, которые ведутся в больнице.
Домыслы о том, что медперсонал мог из-под полы продать часть лекарств, врачи называют бредом.
- Чтобы продать препарат, нужно создать целую преступную группу, состоящую из врача, заведующего отделением, постовой, старшей и процедурной медсестер, - рассуждает заместитель главного врача по медицинской части Николай Кислов. - Никто на это не пойдет!
Из аптеки, которая работает в структуре больницы, препараты выдают только по заявкам, составленным на основе назначений врачей. При этом на двери аптеки нет даже вывески.
- Это мы сделали для того, чтобы пациенты не приходили и не пытались у нас что-то купить, - пояснила заведующая аптекой Галина Лебедева.
Забирают препараты старшие медсестры, работающие в учреждении по много лет.
В самих отделениях тоже ведется строгий учет. В некоторых помещениях стоят видеокамеры, направленные на шкафы для хранения лекарств.
- У нас заведена специальная аптечная тетрадка. Мы вписываем туда фамилию пациента, номер истории, название необходимого для него препарата с дозировкой. Старшие медсестры пишут это в аптечном требовании, получают лекарства, выдают нам. В конце рабочего дня я вписываю каждый препарат, который получаю пофамильно с историей болезни и с количеством флаконов. Также ведется учет остаточных препаратов, - разъяснила процедурная медсестра дневного стационара химио-терапевтического профиля Елена Конуркина.
Препараты, предназначенные для онкобольных, используются по назначению. Фото: Анастасия СОКОЛОВА.
Да и продавать-то лекарства кому? - В стационаре пациенты и так получают все необходимое бесплатно. Мы не работаем с препаратами, принесенными извне, - рассказал еще один доктор больницы - заведующий отделением анестезиологии и реанимации Дмитрий Лилеев. - А эти лекарства сложно использовать где-то еще. В принципе это подтверждают и сами пациенты. Ни с кого, с кем мы разговаривали, денег за лечение в стационаре не требовали. Хотя на одной из радиостанций на днях вышла передача про онкологическую больницу, где слушатели рассказывали, что плату в стационере с них все-таки пытались взять. Ирина Груздева пояснила, что эти факты относились к 2009 - 2010 году, когда у учреждения было другое руководство, а один случай и вовсе произошел в иной больнице. - Мы ведем активную борьбу с «теневыми» платными услугами, - пояснила она. - И просим всех, кто столкнулся с этим в нашем учреждении, обращаться в правоохранительные органы.
Вообще, платные услуги больница оказывает только тем, у кого нет онкологии. И объем финансовых поступлений за наличный расчет от населения в 2014 году, по данным руководства лечебного учреждения, составил всего лишь 4,5% от объема финансирования.
Более того, Груздева развеяла предположения о том, что в больнице может вестись «двойное финансирование» - когда препараты, купленные за государственный счет, перепродаются платным пациентам.
- Препараты предназначенные для онкобольных, лечащихся по ОМС, не используются для лечения платных пациентов, а учитываются отдельно, а лекарства для платных пациентов закупаются из средств от приносящей доход деятельности. Таким образом, никакого «бизнеса» на платных услугах для онкобольных и двойного финансирования быть не может, - пояснила она.
Еще один довод - многие лекарства для онкобольных просто не подойдут «платникам», которые не имеют диагноза «рак».
Бухгалтерия: препараты закупаются как положено
Закупки лекарств по словам заместителя директора по экономике Марины Чунаевой, вопреки звучавшим в последние дни мнениям, осуществляются в соответствии с буквой закона.
- У нас есть методические рекомендации, в соответствии с которыми мы определяем цену закупок. Для этого проводится анализ коммерческих предложений на рынке лекарственных средств. На его основе выводится минимальная цена. Мы указываем ее в документах, отправляемых в департамент госзаказа. Торги на сумму более 500 тысяч рублей проводит департамент, меньше - сама больница. Выигрывает тот поставщик, который предложит наименьшую цену. Технически повлиять на итоги аукциона мы не можем, так как он проводится на электронной площадке, - рассказала Чунаева.
Среди претензий, высказываемых больнице, есть и упрек в том, что лекарства здесь закупаются с истекающим сроком годности.
Как пояснили в аптеке, все препараты имеют достаточный срок годности и неопасны для пациентов. По закону, срок годности препаратов на момент поступления в больницу не должен перевалить за отметку в 50%. Бывают редкие исключения, когда препарат с более длительным сроком годности по каким-то причинам в ближайшее время не достать, а лечение требуется. Еще такое может случиться, если лекарства больнице дарят по договорам пожертвований. Это могут быть производители или Центр медицины катастроф, у которой остаются неизрасходованные запасы. Но даже в этом случае до конца срока годности остаются месяцы.
Закупки лекарств осуществляются в соответствии с буквой закона. Фото: Анастасия СОКОЛОВА.
Нужна ли ярославцам высокотехнологическая онкологическая помощь?
Помимо недочетов, которые выявила КСП, в адрес онкологической больницы стали раздаваться и другие упреки. Удивительно, но в вину руководству учреждения вменяют даже то, что оно приобретает высококачественное оборудование. Мол, не надо на это тратить деньги, а больных отправлять в уже оборудованные всем необходимым федеральные клиники.
- Я считаю, нельзя превращать нашу ведущую клинику, специализированную в онкологии, в уездную больницу, в которой будет оказываться минимум помощи, а всех остальных отправлять в Москву. Если все регионы начнут так действовать, федеральные центры просто не справятся, а значит, будет страдать доступность лечения. Кроме того, пожилым людям будет просто тяжело ехать в Москву и в физическом, и в моральном плане, - убеждена Ирина Груздева. - Находящееся у нас оборудование установлено не по чьей-то прихоти, а согласно требованиям порядка оказания онкологической помощи, утвержденного специальным приказом Минздрава. Поставлялось оно постепенно в течении нескольких лет. Благодаря нему и высокой квалификации кадров в последние годы в больнице появилась возможность диагностировать и лечить заболевания на любой стадии. Благодаря новому операционному блоку, в котором увеличилось количество залов, возросла его пропускная способность. Это помогло сократить очереди.
Об эффективности работы онкологической службы может свидетельствовать и то, что смертность от онкологии в области сокращается: если в 2013 году умирало 259 человек из 100 тысяч населения, то в 2014 году, по предварительным данным, - 232 человека.