Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+10°
Boom metrics
Дом. Семья13 сентября 2020 11:30

Виктории Токаревой нагадали карты: она станет известной писательницей

В издательстве «Азбука-Аттикус» вышел новый сборник повестей известной писательницы «Остановись, мгновенье»
В издательстве «Азбука-Аттикус» вышел новый сборник повестей известной писательницы «Остановись, мгновенье»

В издательстве «Азбука-Аттикус» вышел новый сборник повестей известной писательницы «Остановись, мгновенье»

Фото: Борис КУДРЯВОВ

На этот раз Виктория Самойловна вновь пустилась в плаванье по «волнам своей памяти». В новелле «И жизнь, и слезы, и любовь» она вспоминает, как решила поступать во ВГИК, на сценарный факультет. К этому времени ее литературные способности уже «пробивались наружу». Но она работала учительницей пения в детской музыкальной школе. И эта работа ей не нравилась. А нравилось быть писательницей. Она вознамерилась поступить на сценарный факультет ВГИКа. Мы печатаем отрывок, в котором Токарева рассказывает, как это было.

«Всесоюзный институт кинематографии находился у черта на рогах. Возле сельскохозяйственной выставки…

Я сдала документы. Приехала на собеседование, и выяснилось, что опоздала. Собеседование прошло днем раньше. Я зарыдала и с воем помчалась в деканат. На дороге мне попалась Катерина Виноградская — преподаватель сценарного мастерства. Она набирала себе курс. Я воткнулась в нее и стала бормотать: «Я опоздала, я не знала, я хотела…» — и так далее. На моем лице было столько горя, от меня исходило такое отчаяние, как будто меня приговорили к смертной казни. Катерина Николаевна оторопела и прониклась.

Я была допущена до экзаменов и стала их сдавать…»

Во ВГИК Токареву сразу не приняли. Она недобрала одного балла. Горе и отчаяние, которое она пережила, почти не поддается описанию. Но знакомая ей нагадала на картах, что появится козырный король и принесет исполнение желаний. Для нее заветным желанием в тот день было поступление в институт кинематографии. «Козырным королем» был поэт Сергей Владимирович Михалков.

Токарева позвонила ему и зарыдала в трубку. Михалков сперва не мог понять, кто там страдает и чего от него хочет. Но довольно быстро вспомнил девушку-учительницу музыки (они уже были знакомы). И принял участие. Он позвонил ректору ВГИКа.

«Ректор взял список сценарного факультета и вписал туда мое имя. Оказывается, был недобор. На другой день вывесили списки принятых, и там красовалась моя фамилия. Карты не наврали.

На первое занятие я явилась с гордо поднятой головой. Я победила судьбу. Но мой курс не разделил моей гордости. Было очевидно, что я блатная… Меня невзлюбили. За что? А вот за это, за прическу бабетта и за талию шестьдесят сантиметров.

Сценарий — это мысль. А какая мысль может родиться в моей голове? Я могу рассчитывать только на козырных королей, сначала одного, потом другого.

И вдруг… Профессор Вайсфельд объявляет задание: немой этюд. Я пишу этюд «Снег в июне».

Про тополиный пух. Не совсем про пух. Про любовь, естественно. И Вайсфельд ставит мне пятерку. Больше никому, только мне одной. А в группе гениальная Мокеева, многоумная Рыбкина, самородок Харламов. Им —четверки, а мне — огурцу-пустоцвету — высший балл. Группа сбилась в стаю и пошла к Вайсфельду с протестом: «Почему вы поставили

Токаревой пятерку, когда всем известно, что за нее написал Харламов?».

Вайсфельд выслушал и ответил:

— Это надо доказать.

Все остались при своих. Группа — с благородным негодованием. Я — с пятеркой. Вайсфельд — со своим абсолютным слухом мастера. Он мог услышать талант из-под земли.

Юра Харламов остался со своей неистребимой любовью ко мне. Он полюбил меня с первого взгляда. Группа пыталась вытравить из него это чувство. Говорили: «Она тобой

поиграет и бросит». Я не играла. Его чувство грело меня, и мы всегда садились рядом. Юра спрашивал:

— Что я должен сделать, чтобы ты стала моей?

— Ты должен стать знаменитым, как Юрий Казаков, — отвечала я.

Юрий Казаков сегодня почти забыт, но в шестидесятые годы он был знаменит. Его сравнивали с Буниным. Я имела счастье познакомиться с Казаковым лично. Это был рыхлый, спившийся, запущенный, очень неприятный тип. Юра Харламов — много лучше: молодой, спортивный, нерастраченный, способный на сильные чувства.

Юра Харламов не стал знаменитым. И я не ответила на его любовь. Группа оказалась права, как это ни жестоко. Мало кто из вгиковцев становятся известными сценаристами. Талант — редкость. Природа не заинтересована в большом количестве талантов. Нужны рабочие муравьи, как в муравейнике. А иначе кто работать будет?»