Александр Невзоров: Люди, начинайте есть червяков и пауков

Александр Невзоров

Фото: ТАСС

На днях в Москве с публикой впервые встретился великий и скандальный питерский «анфан террибль» медиасферы, автор книг, фильмов, телепрограмм и, в полной мере, собственной жизни, участник боев, четырежды депутат Госдумы, бывший семинарист и действующий атеист.

Это был его первый «творческий вечер» в столице. Нет, ну наверное, раньше он в Москве частенько зажигал тайно и публично, но в 21 веке и в новой инкарнации – это первый раз. Конечно, в Театре Эстрады был аншлаг, люди шутили, что место выбрано с прицелом – напротив стоит Храм Христа Спасителя. Ждали Энтео. Не пришел. Ближе к финалу вечера Невзоров с досадой констатировал: струсил Цорионов, подвел, подпортил кайф. Но вообще-то, Александр Глебович и соло был крут. Скреп, правда, никаких.

Воспроизводим некоторые из множества его высказываний.

1. Про голую Лесю Рябцеву. Ну подумаешь, снялась она в эротической фотосессии! Я это только одобряю. Кроме того, для меня любой антиобщественный поступок - всегда хорош. А вообще, считаю, что дамы должны поставить памятник изобретателю джинсов, которые дают им возможность, оставаясь одетыми, демонстрировать попу во всех анатомических подробностях. И если кто-то из дам идет еще дальше – ее не надо осуждать, это великолепное хулиганство и испытание общества на прочность. Как говорил Ландау, дураки и гуси существуют для того, чтобы их дразнили. У нее получается.

2. У нас сейчас огромное количество всяких препятствий, норм и запретов - всех этих барьеров, которые заставляют настоящую журналистику подпрыгивать довольно высоко и показывать необыкновенную резвость. Но так и зарождается та самая свобода слова, о которой сегодня так много скулят, но ничего не делают. В 90-х, клонированным тиранозавром которых я являюсь, кстати, этих препятствий было не меньше, хотя сегодня, из «прекрасного далека» кажется, что все сделалось само собой. Кстати, на момент возникновения «600 секунд» советская идеология была предельно прочной. Сейчас того, кто дерзнет пойти против запретов, ждет великий выигрыш, сопряженный, конечно, с великим риском. Перед Юлией Латыниной я преклоняюсь, хотя и не всегда могу слушать то, что она рассказывает про Древний Рим.

3. Открою вам секрет: для небольшого круга своих учеников я читаю специальный курс лекций «Искусство оскорблять». Оно – обязательная часть профессии, состоит из множества компонентов и по сложности не уступает электродинамике – я серьезно.

4. У меня нет адреса электронной почты, я не читаю интернет – наиболее интересное оттуда для меня распечатывает Тамара Прокопьевна, мой заместитель. Я не кокетничаю и понимаю, что от этого тянет неандертальщиной, – но я такой. Информационная контрацепция должна быть высокой. Нужно отсекать от себя все то, что не имеет к тебе отношения. Нужно уметь отказывать себе в удовольствии прочитать очаровательную и дурацкую статьишку про вольности в отношениях. Я живу в режиме контрацепции и никогда об это не жалею. Я не собирался возвращаться в информацонное поле и мечтаю поскорее снова из него смыться и смотреть на жизнь сквозь свои пробирки, когда утихнет вся дикость, которая сегодня творится с медиасфере. Так что я и Венедиктову говорю, что я с ними не надолго.

5. У меня нет лагеря, я нежно отношусь к так называемым либералам, но помню, как они палили по мне, когда я сидел в Белом доме, и требовали закрытия «600 секунд». Сейчас я смотрю и на них, и на черносотенцев и решаю, кто из них злобнее и гаже. Пока выигрывают черносотенцы, с огромным счетом. Когда меня спрашивают, как из творца «Наших» и самого пламенного «фашиста 90-х» вдруг выковался сегодняшний Невзоров, я не знаю, а моя ли это была эволюция или всех вокруг. Лагерь черносотенцев я лучше других знаю изнутри и тут я начал наблюдать, как у товарищей начала подозрительно резко расти шерсть, клыки и копытца. Они, жившие в начале 90-х под угрозой конфискаций, закрытий и арестов, должны, кажется, понимать весь этот ужас беды, но они с легкостью объявили себя хозяевами жизни, начали унижать всех остальных. В моей жизни могут произойти удивительные изменения, но к черносотенцам я точно не вернусь!

6. История про Александра Проханова. В фильмах сороковых, когда показывали толпу беженцев, там обязательно была сошедшая с ума мать, которая вместо младенца трясла полено. Вот когда Александр Андреевич потерял почивший Советский Союз, ему вместо любимого дитяти дали Россию, и он продолжает ее баюкать и пытается чем-то кормить. В конце августа 91-го года, когда был путч, и непонятно было, чем все закончится, он мне звонит и говорит: «Знаешь, они решили меня даже никуда не возить. Они строят эшафот прямо у меня под окнами! Завтра меня поведут». Говорил серьезно. Более того, он выставил телефон в открытое окно, и я услышал в трубке отдаленный стук топоров. «Они мне строят эшафот, как для Карла Девятого!» - кричал Александр Андреевич. На самом деле, как потом выяснилось, рядом с его домом открывался овощной базар и строилась сцена для артисток в кокошниках, которые должны были зазывать пением покупателей огурцов. Но я не смеюсь, я восхищаюсь. Проханов – величина и одновременно перчаточная кукла, куда вставлена чья-то рука. Мне даже жаль, хотя я не бываю тронут. Про меня же известно, что я «рептилия без чести и совести»

7. Как я отношусь к сожжению на костре? Двойственно. Как финальная точка моей биографии – наверное, это смотрелось бы неплохо и было бы драматургически оправданно. И наверное, даже не вызвало бы особого возмущения Роскомнадзора. Но вообще это довольно затратная процедура. И мне наплевать, как меня похоронят, только я бы попросил в момент прощания поставить саундтрек из «Пиратов Карибского моря».

8. Палеодиета – да, наимоднейший тренд. Но все же следует сознавать, что питание древнего человека на 80% состояло из насекомых. Это то, что всегда под рукой, доступно и не так опасно в добывании. Древние люди были некрофагами, поедателями падали, и не особо воротили нос, когда рядом бегала еда. Плюс ко всему, насекомые – замечательная еда, судя по тому, с каким удовольствием их жрут всякие племена, еще не расставшиеся с первобытным состоянием. В ста граммах сушеных кузнечиков содержится почти 300 миллиграммов кальция и 2,5 мг цинка – так что это вполне нормальная еда, надо просто преодолеть это естественное отвращение. Почему, собственно, нам противны пауки? Потому что они членистоногие? Но креветки и крабы тоже членистоногие.

9. Мышление – это ремесло. Овладеть им может кто угодно. Было бы желание. Как и всякий станок, мышление имеет множество деталей, без которых станок не будет работать. Физиология, биология, квантовая химия и физика, космология – это все детали станка. Без них это будет только суррогат, имитация сильного и циничного мышления с бравированием терминами. Показывать ученость – моветон.

10. У химической кастрации педофилов есть один недостаток – это дико дорогая штука. Это не то, что сделали один укол, и он на всю жизнь уже недееспособен. Это долгий многократно повторяющийся курс. Такие курсы все равно практикуются и в психиатрических больницах, и на зоне – так зачем их законодательно закреплять и тратить дикое количество денег?

11. Про Березовского и закон Микки Мауса. Патриарх, историческая личность, может быть кривым, косым, хромым, страдать запором или диареей, но его нельзя раздевать – то есть снимать с него все эти декоративные цацки и мантии. Он – актер на исторической сцене и не должен быть голым. Вся его парча и бижутерия, которую он вынужден на себе таскать - его подлинное тело. Если его раздеть до наготы, он сразу превращается в заурядного старикашку в очереди за пивом. За каждым Микки Маусом прячется реальная мышь. Микки Маусу поклоняются в диснейлендах, а придя домой ломают позвоночники, травят и отрывают головы домашним мышам. Так вот, между каждым историческим деятелем и тем, что было на самом деле разница такая же как между Микки и обычной мышью. Это касается Бориса Абрамовича Березовского, который почти на 100 процентов – медийный продукт. И я сам отчасти творил этот продукт, и видел, как из обычного в общем человека формировался почти что трагический демон. Простите, если разочаровал.

12. Хомо – очень лживы. И эта лживость во многом обращена в прошлое. Мы это прошлое все время корректируем, потому что нам кажется, что мы сильны каким-то прошлым, хотя это маразматическая конструкция. Недовольным скажу: всем безумием, которое вдруг поднялось с неандертальских глубин России, можно распорядиться гораздо более маниакально и страшно, чем это делает нынешнее руководство. Я на месте президента вел бы себя гораздо хуже, это точно.

13. Война приучает к наблюдательности. На войне ничто не помогает – ни звезды на погонах, ни кресты – ты в любой момент можешь оказаться с выпущенными кишками в размешанной танками грязи. Я не слышал там разговоров о боге, религии, вечности или душе. Там сильно не до этого, и там в основном разговаривают матом. Гордые слова о том, что на войне атеистов не бывает, изобрели тыловые попы, которые даже вообразить не могут, что такое война.