Сестра Земли, найденная у ближайшей к нам звезды, оказалась так себе

Так может выглядеть обнаруженная планета.

По слухам и достоверно

Слухи о том, что астрономы Европейской Южной обсерватории (European Southern Observatory - ESO) обнаружили у Проксимы Центавра - ближайшей к Солнцу звезды - планету, похожую на Землю, подтвердились. Ученые посекретничали несколько дней, подогревая интерес к своему открытию, а 24 августа 2016 года доложили о нем на специальной пресс-конференции, которая прошла в головной офисе обсерватории под Мюнхеном, выпустили соответствующий пресс-релиз под названием Planet Found in Habitable Zone Around Nearest Star . 25 августа 2016 года результаты исследования появились в журнале Nature: A terrestrial planet candidate in a temperate orbit around Proxima Centauri.

Как заявил один из руководителей огромного исследовательского коллектива Гильем Англада-Эскуде (Guillem Anglada-Escude) из университета королевы Марии в Лондоне (Queen Mary University of London, London, UK), можно не сомневаться: планета действительно существует. Шансов, что астрономы ошиблись - один на 10 миллионов.

Ради открытия астрономы собрали пресс-конференцию.

То, что ближайшая к Солнцу звезда не одинока, удалось узнать главным образом благодаря прибору HARPS (High Accuracy Radial velocity Planet Searcher) - высокоточному искателю планет, как его называют. Прибор выявляет их, улавливая дрожание звезды, вызванное гравитационным влиянием находящихся на ее орбите объектов. Дрожит и Проксима Центавра - астрономы несколько месяцев следили за ее колебаниями, перепроверяли полученные данные. В итоге, как выяснилось, звезда «мечется» то в одну, то в другую сторону со скоростью 5 километров в час. Из расчетов вышло, что беспокоит ее всего одна планета, которую назвали Proxima b.

Дрожь Проксимы Центавра выдала наличие у нее планеты - Proxima b.

Под светом звезды по имени Проксима

Дальнейшие расчеты показали: Proxima b - каменистая, землеподобная планета. Она всего на 30 процентов тяжелее нашей, а в диаметре они почти не отличаются. Proxima b вращается по круговой орбите, делая один оборот за 11,2 земных суток - то есть, год там длится меньше наших двух недель. Это от того, что планета расположена очень близко к своей звезде Проксиме Центавра - примерно в 20 раз ближе, чем Земля к Солнцу.

Система Альфа Цетавра- ближайшая к нам. До нее чуть больше 4 световых лет. В системе три звезды - Альфа Центавра А, Альфа Центавра В и Проксима Центавра.

Еще до того, как стали известны подробности, и журналисты, и даже некоторые эксперты предвкушали нечто сенсационное. Мол, астрономы обнаружили сестру-близнеца Земли. А то и лучше ее - с условиями даже более пригодными для жизни, чем у нас. Может быть, и саму жизнь там заметили, раз так секретничают. Но ожидания, похоже не оправдались.

Proxima b действительно находится в зоне обитаемости - то есть, располагается на таком расстоянии от своей звезды, где не очень жарко, и совсем уж холодно. И где вода может присутствовать в жидком виде. Но идеальными местные условия назвать трудно. На Земле, как выяснилось, все-таки гораздо приятнее.

Проксима Центавра (α Centauri C, GL 551, HIP 70890) - Красный карлик, диаметр которого чуть больше, чем у нашего Юпитера. Света эта звезда дает всего 0,15 процента от солнечного. Весит примерно в 10 раз меньше, чем Солнце. Но обнаруженная планета - Proxima b - расположена очень близко к своему Красному карлику. Она примерно в 7,5 миллионах километрах от него. Поэтому тепла, которое планета получает от карлика - это 66 процентов от того, что дает нам наше Солнце, вполне хватает, чтобы греться, но не перегреваться.

Зона обитаемости, в которой находится Proxima b, располагается ближе к материнской звезде (справа).

Две звезды в системе Альфа Центавра - А и В - похожи на наше Солнце и по характеристикам и по размеру. Проксима Центавра - красный карлик.

Проксима Центавра гораздо меньше Солнца, но на небосводе Proxima b она будет выглядеть огромным шаром за счет того, планета ближе к своей звезде.

Но какая температура на поверхности Proxima b, точно не известно. Есть только прикидки, которые дают сильный разброс.

Ученые рассматривают два варианта. Один - если планета вращается, другой - если обращена к светилу одной стороной. В первом случае температура на экваторе может быть немного плюсовой, во втором - на теневой стороне может быть до минус 90 градусов по Цельсию, на солнечной - более 30 градусов тепла. То есть, в целом, совсем не райское место.

Вероятна температура на поверхности Proxima b, если планета вращается.

Вероятна температура на поверхности Proxima b, если планета обрщена к светилу одной стороной.

Возможна ли на Proxima b хоть какая-то жизнь? Теоретически - да. Но что там на самом деле - узнать пока не представляется возможным. Неизвестно, есть ли у Proxima b защитное магнитное поле - как у Земли. Поэтому вполне оправданы опасения, что мощные вспышки, которыми «славятся» красные карлики, давно сдули атмосферу планеты вместе с водой - даже, если они там имелись. А могли и не сдуть. Как уверяют ученые, обе опции открыты.

Proxima b примерно на миллиард лет старше Земли - время на зарождение жизни хватало. Вплоть до разумной. Но зародилась ли она? Сохранилась ли? Надежд на это мало. Жили бы там высокоразвитые инопланетяне, давно бы к нам прилетели. Мы же туда собираемся.

На небе Proxima b видны три солнца - одно большое и два маленьких.

И все же, открытие астрономов, не смотря ни на что, эпохальное. Proxima b находится в пределах человеческой досягаемости - до нее чуть больше 4 световых лет. Когда-нибудь можно даже долететь. А это оставляет шансы непосредственно обнаружить на Proxima b жизнь. А дистанционно такое может случиться гораздо раньше - с помощью телескопов нового поколения. Их уже сооружают. А тут и цель появилась - у ближайшей у нам звезды по имени Проксима.P { margin-bottom: 0.21cm; }

ГЕРОИ ДАЛЬНЕЙ АСТРОНОМИИ

Вот кто искал и нашел

Guillem Anglada-Escudé (Queen Mary University of London, London, UK), Pedro J. Amado (Instituto de Astrofísica de Andalucía - CSIC, Granada, Spain), John Barnes (Open University, Milton Keynes, UK), Zaira M. Berdiñas (Instituto de Astrofísica de Andalucia - CSIC, Granada, Spain), R. Paul Butler (Carnegie Institution of Washington, Department of Terrestrial Magnetism, Washington, USA), Gavin A. L. Coleman (Queen Mary University of London, London, UK), Ignacio de la Cueva (Astroimagen, Ibiza, Spain), Stefan Dreizler (Institut für Astrophysik, Georg-August-Universität Göttingen, Göttingen, Germany), Michael Endl (The University of Texas at Austin and McDonald Observatory, Austin, Texas, USA), Benjamin Giesers (Institut für Astrophysik, Georg-August-Universität Göttingen, Göttingen, Germany), Sandra V. Jeffers (Institut für Astrophysik, Georg-August-Universität Göttingen, Göttingen, Germany), James S. Jenkins (Universidad de Chile, Santiago, Chile), Hugh R. A. Jones (University of Hertfordshire, Hatfield, UK), Marcin Kiraga (Warsaw University Observatory, Warsaw, Poland), Martin Kürster (Max-Planck-Institut für Astronomie, Heidelberg, Germany), María J. López-González (Instituto de Astrofísica de Andalucía - CSIC, Granada, Spain), Christopher J. Marvin (Institut für Astrophysik, Georg-August-Universität Göttingen, Göttingen, Germany), Nicolás Morales (Instituto de Astrofísica de Andalucía - CSIC, Granada, Spain), Julien Morin (Laboratoire Univers et Particules de Montpellier, Université de Montpellier & CNRS, Montpellier, France), Richard P. Nelson (Queen Mary University of London, London, UK), José L. Ortiz (Instituto de Astrofísica de Andalucía - CSIC, Granada, Spain), Aviv Ofir (Weizmann Institute of Science, Rehovot, Israel), Sijme-Jan Paardekooper (Queen Mary University of London, London, UK), Ansgar Reiners (Institut für Astrophysik, Georg-August-Universität Göttingen, Göttingen, Germany), Eloy Rodriguez (Instituto de Astrofísica de Andalucía - CSIC, Granada, Spain), Cristina Rodriguez-Lopez (Instituto de Astrofísica de Andalucía - CSIC, Granada, Spain), Luis F. Sarmiento (Institut für Astrophysik, Georg-August-Universität Göttingen, Göttingen, Germany), John P. Strachan (Queen Mary University of London, London, UK), Yiannis Tsapras (Astronomisches Rechen-Institut, Heidelberg, Germany), Mikko Tuomi (University of Hertfordshire, Hatfield, UK) and Mathias Zechmeister (Institut für Astrophysik, Georg-August-Universität Göttingen, Göttingen, Germany).