Суд по делу Гайзера: обедать Зарубин ездил на «Ролс-Ройсе» и «Бентли»

За полторы недели до арестов в сентябре 2015 года Зарубин улетел отдыхать

Фото: фото komikz.ru

В Замоскворецком суде Москвы сегодня, 21 марта, состоялось 22-е заседание по рассмотрению уголовного дела арестованного по обвинению в коррупции экс-главы Коми Вячеслава Гайзера и нескольких его бывших подчиненных.

Все прошлое заседание прокуроры зачитывали документы из дела: постановления, распоряжения и прочие бумаги из обычного документооборота республиканских властей, а также документы, регулирующие назначение главы Коми и его заместителей.

По словам адвокатов, гособвинение во время чтения материалов пропустило места, где в деле были жалобы обвиняемых и их защитников, а часть оглашенных материалов вообще не имели отношения к делу. Например, письмо губернатора Ростовской области в администрацию президента, где тот уведомлял, что собирается провести отпуск в Израиле.

«Зарубин проходил мимо»

Итак, сегодня состоялся допрос свидетеля Александра Голубева. Это пожилой мужчина в сером пуховике и шарфе. Судья поинтересовалась, как ему удобнее давать показания — сидя или стоя. Он ответил, что стоя.

Голубев сообщил, что знаком с Валерием Моляровым и Львом Либензоном (их следствие считает «финансистами-технологами» в предполагаемом преступном сообществе — ред.). В 2001 году Голубев трудился водителем в компании, где работал Моляров, а после того, как его сократили, работал у Либензона.

Кто был генеральным директором в компании, он не помнит.

— Либензон как бы являлся директором фирмы, иногда я с ним ездил по банкам. Про Зарубина я слышал, - отметил свидетель.

Он вспомнил, что секретать бизнесмена Александра Зарубина Жанна Алексеева давала ему поручения.

— Вы Зарубина видели живьем? — спросила прокурор.

— Один раз мимо проходил, — ответил Голубев.

- У Демьяна Москвина (также обвиняемый по делу) был небольшой кабинет в офисе на Ордынке в Москве, — вспомнил Голубев.

Гособвинение попросило огласить письменные показания, так как есть противоречия между тем, что Голубев сказал в суде, и показаниями, которые он дал ранее.

— Мы внимательнейшим образом прочитали показания господина Голубева, никаких противоречий нет, — высказали общую позицию адвокаты.

Судья постановила зачитать показания.

С 2011 по 2012 года Голубев работал водителем в компании «Интерпроза». Потом в компании «Институт корпоративного развития». Рабочее место было в офисе на Малой Ордынке в Москве. Указания Голубев получал от секретаря Александра Зарубина Жанны Алексеевой. От Молярова никаких указаний не получал, у него в офисе было свое рабочее место, но чем занималась компания, он не знает. Там же в офисе работал Демьян Москвин.

На этом свидетеля отпустили, передает «7х7».

Работа под прикрытием

Затем приступили к допросу еще одного свидетеля — секретаря Александра Зарубина Жанны Алексеевой. На суде она заметно волновалась, поправляла волосы и перебирала в руках шариковую ручку. Судья зачитывает женщине ее права.

Алексеева подтвердила, что знакома с Львом Либензоном, Алексеем Черновым (экс-заместитель главы Коми), с которым «пересекалась на мероприятиях», и Игорем Кудиновым (экс-гендиректор «Фонда поддержки инвестиционных проектов Республики Коми»).

Алексеева рассказала, что с 2000 года работала у Зарубина в «Ренове», банке «Петровский», «Институте корпоративного развития», «Метлизинге» и «Интерпрозе». Официально Зарубин работал в «Ренове» и «Институте корпоративного развития». В обязанности Алексеевой входили звонки, графики и встречи. Либензон работал в разных должностях в перечисленных компаниях, куда его трудоустраивал Зарубин. В «Интерпрозе» и «Метлизинге» он работал управляющим директором.

После того, как Зарубин покинул «Ренову», Либензон и Алексеева перешли вместе с бывшим боссом в компанию «Интерпроза». Чем занималась компания, Алексеева не знает, но «пару раз поступали звонки по теме Ай-Ти».

С Демьяном Москвиным Алексеева познакомилась в 2008 году, он также вместе с Зарубиным ушел из «Реновы» в «Интерпрозу», где работал юристом. Либензон, по словам свидетеля, занимался обеспечением Зарубина. Поезки и хозяйственные вопросы решал Либензон.

С Черновым она виделась на днях рождениях и свадьбе. Какие взаимоотношения были между Черновым и Зарубиным, она не знает. Но поскольку Чернов был свидетелем Зарубина на свадьбе, то, вероятно, дружеские. У Кудинова и Зарубина, по ее словам, - скорее рабочие.

Евгения Самойлова (экс-сенатор от Коми) она не знает, а только слышала о нем уже во время следствия. С Вячеславом Гайзером она не знакома, но слышала о нем.

— По-моему, вся страна слышала, — сказала Алексеева.

Какие взаимоотношения были между Зарубиным и Гайзером, она не знает.

Также она слышала и про Константина Ромаданова и, возможно, пересекалась с ним на каком-то мероприятии и, может быть, на каком-то из дней рождений Зарубина.

Сейчас Алексеева работает в компании «Центр-К», но не знает, чем эта компания занимается, хотя является соучредителем этой компании.

Она пояснила, что стать учредителем ее попросил Демьян Москвин, и она согласилась. «Центр-К» владеет акциями «Саровбизнесбанка», соучредителями которого также являлись Москвин и Зарубин. У самой Алексеевой есть в этом банке счет, на который приходили деньги. Она снимала по 5-7 млн рублей и отдавала их Москвину.

Адвокат Либензона спросил: решала ли свидетель какие-то вопросы с ее клиентом в «Метлизинге» и «Интерпрозе». Алексеева сказала, что какие-то рабочие решала. Ничего про бизнес-проекты Зарубина она не знает, откуда финансировались личные нужды Зарубина — тоже.

Адвокат Чернова Гиголян спрашивает о владельцах «Саровбизнесбанка». Свидетель Алексеева назвала несколько фамилий, которые вспомнила. Она не знает о совместной собственности Зарубина и Чернова.

У Зарубина были проблемы со здоровьем (у него пропадал голос), и после операции в 2011 году он какое-то время вообще не разговаривал. В это время Алексеева не назначала никаких встреч и звонков, но Зарубин пользовался мобильным телефоном. Чернов, по ее словам, связывался с Зарубиным через нее. О том, чтобы нынешние фигуранты дела встречались когда-нибудь вместе, она не знает.

Затем Жанна Алексеева рассказала про обыск в офисе у Зарубина. Она приехала в офис, где ей показали документы на обыск и при этом запретили звонить адвокату. Прочитать постановление об обыске ей не дали. Зато предложили добровольно выдать бухгалтерскую документацию, что Алексеева и сделала. Силовиков это не устроило. Понятыми были «два молоденьких мальчика, военнослужащие». Все оперативники были не в форме и во время обыска не велась ни фото- ни видеосъемка. В офисе при обыске изъяли также деньги матери Зарубина Татьяны Улыбиной, которые по какой-то причине она не смогла положить на счет и попросила оставить в офисе.

Алексеева также рассказала, что немного занималась личными финансами Зарубина, например, могла снять какие-то незначительные деньги с его счетов.

Откуда взялись подписи?

Вопросы о себе первым задал экс-глава Коми Алексей Чернов. Алексеева в ответ пояснила, что не знает о поручениях Зарубина Чернову и прочих отношениях между ними. Про предпринимателя Александра Гольдмана она знает, но не в курсе их взаимоотношений с Зарубиным.

Предприниматель Михаил Хрузин спросил о себе. Алексеева сказала, что никаких распоряжений он ей не отдавал.

Адвокат Вячеслава Гайзера Вячеслав Леонтьев интересовался, были ли письма от Гайзера Зарубину. Алексеева говорит, что нет, но, возможно, были звонки где-то до 2010 года, когда она работала в «Ренове».

У всех названных фигурантов, которые работали вместе с Алексеевой в «Метлизинге» и «Интрпрозе», была официальная «белая» зарплата, и о каких-то выплатах в конвертах она не знает.

Экс-начальник управления информации администрации главы Коми Павел Марущак спрашивал о предпринимателе Александре Ольшевском. Свидетель отметила, что это друг Зарубина, но о их контактах с 2010 года она не знает.

В зал заседания принесли том дела, в котором есть протоколы обыска. Защита просила Алексееву подтвердить — ее ли подписи под ними стоят. Она пролистала дело и заявила, что на на каких-то страницах протокола ее подпись есть, а на каких-то нет.

— Народу было много, со всеми я ходить не могла. Принесли кучу документов, вывалили на стол, я не видела, откуда достали документы, — пояснила Алексеева.

Поэтому в протоколе сделала отметку, что ей неизвестно, откуда изъяты предъявленные ей документы. Также, по ее словам, в протоколе неправильно указано время окончания обыска, фактически он закончился позднее — в 01.00. При этом Алексеева говорит, что подписывала каждый лист протокола после обыска. А сейчас в деле не все листы этого протокола с ее подписью.

Знакома Алексеева и с Антоном Фаерштейном (скончался в СИЗО в 2016 году), он был генеральным директором «Метлизинга». Фаерштейн был знаком с Либензоном, Москвиным и Зарубиным.

Красивая жизнь

После небольшого перерыва заседание возобновилось, и начался допрос свидетеля Дмитрия Шабанова. Шабанов — бывший водитель Александра Зарубина. В апреле 1997 года он искал работу, и Зарубин взял его к себе. Он работал водителем в «Ренове», «Интрепрозе» и «Метлизинге». В последних двух компаниях он был оформлен как специалист хозайственного отдела. Он вспомнил, что Либензон работал помощником Зарубина. Либензон и Алексеева выдавали наличные Шабанову на бензин и техобслуживание машин.

Вместе с предыдущими свидетелями Шабанов переходил на новое место работы в новые компании.

Вячеслава Гайзера в 1998 году Шабанов на вокзале отвозил к родственникам, Алексея Чернова также встречал в аэропорту по просьбе Зарубина. Кто эти люди, ему не говорили. Шабанов впомнил, что были ситуации, когда он привозил на обед в ресторан Зарубина. В этот же ресторан приезжали Чернов и Гайзер.

Фаерштейна и Бондаренко он видел несколько раз, а также Кудинова «визуально».

— Мы просто подъезжали в ресторан, и туда люди съезжались, — объяснил свидетель.

Зарубина он возил на «Ролс-Ройсе» и «Бентли».

- «Ролс-Ройс», насколько я знаю, ему подарили на день рождения, — рассказал Шабанов.

В сентябре 2015 года Шабанов отвез Зарубина в аэропорт «Внуково-3» (бизнес-терминал аэропорта) и больше его не видел.

Адвокат Чернова спросил, передавал ли Шабанов деньги и ценности Чернову. Свидетель ответил отрицательно. Отношения между Черновым и Зарубиным он назвал дружескими. Свидетель никогда не слышал, чтобы Зарубин говорил о преступном сообществе.

— Как себя вел Зарубин? Как бизнесмен, как политик, как криминальный авторитет? — спросил адвокат Чернова.

Свидетель ответил, что как бизнесмен, а когда работал в Приволжском федеральном округе — как политик.

Свидетель рассказал, что Зарубин не давал указаний делать тайну из факта встречи Чернова в аэропорту, и отвозил его не только к Зарубину, но и к его родственникам. Гайзера он также несколько раз встречал и отвозил. Веселова он видел приезжающим в тот же ресторан, где обедал Зарубин.

Про Евгения Самойлова свидетель никогда не слышал, а вот Александра Ольшевского он знает, они одноклассники с Зарубиным. Встречались они нечасто, в последний раз где-то в 2015 году. На этом его допрос завершился.

Охрана нужна была для статуса

Далее пригласили следующего свидетеля — охранника Александра Зарубина.

Свидетель начинал карьеру в московском ресторане Зарубина менеджером, там с ним и познакомился. Потом перешел на работу в «Ренову» на должность специалиста, но фактически был охранником Зарубина. Он сопровождал его везде и иногда выполнял мелкие поручения, например, сходить в магазин.

Он также видел Чернова и Гайзера несколько раз в ресторанах, когда те встречались с Зарубиным. Встречи, по словам свидетеля, были нечастыми. В ресторане Зарубин также встречался с мамой, сестрой и коллегами по «Ренове».

Стать охранником ему предложил его будущий сменщик, а подробности трудоустройства он обсуждал уже с Либензоном. С Зарубиным свидетель один раз летал в Екатеринбург на юношеские баскетбольные игры и в Санкт-Петербург, но, что там делал его шеф, он не знает, так как свидетель оставался в гостинице.

За полторы недели до арестов в сентябре 2015 года Зарубин улетел отдыхать, в аэропорт его отвозили одного, Зарубина сопровождал охранник.

Прокурор поинтересовался судьбой автомобиля Зарубина.

Охранник рассказал, что ключи от машины он забрал у водителя и передал молодому человеку кавказской внешности, который позвонил ему и сказал, что он «от Зарубина».

Охранник также подтвердил, что у Зарубина были проблемы с голосом, а последние два года перед арестом Зарубин дольше находился за границей, чем в России.

Свидетель ответил адвокатам, что никогда не передавал каких-либо денег или других ценностей Чернову и Гайзеру. По мнению свидетеля, никакой опасности для жизни Зарубина не было, а охрана ему была нужна скорее для статуса.

Прокурор зачитывает показания, которые свидетель давал ранее, так как гособвинение обнаружило в них противоречия с нынешними показаниями. Защита была против, но судья разрешила зачитать. В письменных показаниях свидетель более точно вспоминал обстоятельства поездки в Санкт-Петербург. Свидетель говорил, что в Петербурге Зарубин все-таки встречался с Черновым, а в гостиницу за ним заезжала жена Чернова.

«Скотское отношение»

После допроса охранника Зарубина гособвинение начало читать справки и заключение врачей о состоянии здоровья бизнесмена Валерия Веселова. Защита высказалась против оглашения в открытом заседании, так как эта информация содержит медицинскую тайну. Адвокат Веселова после консультации с ним предложила огласить информацию только в части.

Прокуроры монотонно читали документы из дела, но их прервал адвокат Чернова. Защитник обратил внимание суда на то, что в протоколе обыска в здании Администрации Главы Коми не указано, где именно изъяты документы, а они были изъяты в разных кабинетах и у разных должностных лиц. В документе же они указаны одним списком. Марущак рассказал про печати, изъятые в кабинете Ромаданова. Он упомянул про документы из смежного кабинета Анатолия Родова, как он сам выразился «документы по снятию двух мэров — Инты Шахтина и Сыктывкара Катунина».

Адвокаты обратили внимание суда, что Ромаданов был депутатом и являлся спецсубъектом, но был задержан, и в отношении него проводились следственные действия без надлежащих в таких случаев процедур. Но потом «опомнились», и исполняющий обязанности главы республики уволил Ромаданова одним днем.

Дошли до протокола задержания Павла Марущака в Сочи. Сам Марущак замечает, что основанием для задержания были якобы находящиеся у него материалы, которых, по его словам, не могло быть.

Билеты в Москву из Сочи ему купили оперативники, и он сам проследовал под конвоем из четырех вооруженных человек. Также он попросил обратить внимание суда на то, что одним из оснований продления его ареста было наличие загранпаспорта, которого, по его словам, у него и так не было. Он планировал сделать операцию за границей и подал документы на загранпаспорт еще до задержания.

Также Марущак вновь пожаловался на доставку в суд обычным автозаком, который не подходит ему по медицинским показаниям. Он уже заявлял ходатайство об этом, но оно было выполнено частично. В связи с этим сегодня он ходатайствовал о выдаче исполнительного листа, чтобы решение было исполнено. После заседаний его шесть часов везут обратно в СИЗО, и в итоге в камере он оказывается в полпервого ночи.

— Издевательство и скотское отношение, — заключил Марущак.

Судья ответила, что решение вопроса не относится к компетенции суда. На этом заседание завершилось. Напомним, что по данному уголовному делу проходят 220 свидетелей. На данный момент допрошено не более 10 человек.

Следующее заседание состоится в пятницу, 23 марта.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

День 21-й. Суд по делу Гайзера: гособвинение вспомнило про доходы экс-главы Коми.

День 20-й. На неформальные выплаты Гайзеру, Чернову, Шабаршиной, Торлопову и другим каждый месяц тратили 10 млн рублей.

Еще больше материалов по теме "Дело Гайзера"