Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+9°
Boom metrics
Политика26 июля 2019 22:02

Российские политзаключенные на Украине: Мы не товар. Мы - люди!

Спецкору «КП» Александру Коцу удалось связаться с одним из тех, кто уже несколько лет сидит в украинском СИЗО по надуманному обвинению в ожидании либо обмена, либо приговора
Игорь Кимаковский на судебном заседании. Фото: vk.com

Игорь Кимаковский на судебном заседании. Фото: vk.com

Типичная история

Я встречал таких людей в Донбассе - благополучная жизнь в Питере, свой бизнес, молодая жена - всего два месяца как свадьбу сыграли. Живи себе, не тужи, умножай капитал и семейство. Но 2 мая 2014 года, когда в Одессе, в Доме профсоюзов, заживо жгли людей, для многих в России стало рубиконом. Кто-то, побросав все, ушел воевать в ополчение, а кто-то - волонтером.

Игорь Кимаковский решил на собственные деньги закупать продукты, одежду, стройматериалы и развозить по пострадавшим районам Донбасса. Ранение в 2014-м его не остановило. После лечения он вернулся к своей личной гуманитарной миссии. В июне 2015-го вызвался отвезти женщину с ребенком из Дебальцева в Новоазовск - в санаторий на море. Дорогу знал плохо, ехал по навигатору, уперся в украинский блокпост...

Россиянин Игорь Кимаковский в украинском СИЗО.

Россиянин Игорь Кимаковский в украинском СИЗО.

Фото: YouTube

И вот уже четыре года он, как и десятки таких же граждан России, сидит в ожидании приговора. В его обвинении - стандартный для таких дел набор: «создание террористической группы», «незаконное обращение с оружием», «ведение агрессивной войны», «незаконная переправка через границу». Всего в украинских тюрьмах находятся более 400 россиян. Это включая осужденных по общеуголовным статьям. А из них, по словам омбудсмена Татьяны Москальковой, около 50 - политические заключенные.

Уполномоченный по правам человека в РФ Татьяна Москалькова. Фото Артем Геодакян/ТАСС

Уполномоченный по правам человека в РФ Татьяна Москалькова. Фото Артем Геодакян/ТАСС

Через общих знакомых мне удалось связаться с Кимаковским. Из нашей переписки получился портрет политзаключенного на Украине. С его бытом, надеждами и убеждениями. Людские судьбы, которые теряются в официозе заседаний контактных групп и советов по правам человека.

О тюремном быте

«В Бахмутской тюрьме политзаключенные и военнопленные сидят отдельно от других категорий. Когда в марте 2016 года меня этапировали в Артемовск (ныне Бахмут), наших было более 120 человек. Бытовые условия в тюрьмах - наследие советской эпохи. Из нового только видеокамеры. 24 часа включен свет. Холодная вода по графику. Телевизор. Час прогулки в день. Питание плохое...

Россиянам тяжелее, чем местным. Родни, друзей нет. Последние три года многим нашим помогает адвокат Валентин Рыбин. Присылает посылки. Продукты, средства гигиены».

Адвокат Валентин Рыбин.

Адвокат Валентин Рыбин.

Фото: Личная страничка героя публикации в соцсети

О сидельцах-россиянах

«С большинством пересекался в подвалах Мариупольского СБУ, когда привозили на допросы. С кем-то познакомился в тюрьме.

Встретился с семейной парой из Санкт-Петербурга - Ольгой Ковалис и Павлом Черных. Их обвиняют в сборе информации для силовых структур ДНР. Были на обмене 27.12.2017 года. И, как и все россияне, были сняты с обмена. Суд приговорил их к 10 годам лишения свободы.

В конце июля 2015 года меня привезли на допрос в СБУ. В подвале, где для нас сделали камеру, пол был залит свежей кровью. Оказалось, что буквально за час до моего приезда в помещении пытали Владимира Старкова, которого ночью 25 июля вместе с водителем сотрудники госпогранслужбы Украины задержали на контрольном посту «Березовое» (Донецкая область).

Летом 2015 года в подвале познакомился с отцом Никоном. Его, священнослужителя, задержали и обвинили в пособничестве терроризму только за то, что он отпевал ополченцев.

Осенью 2015 г. в тюрьму привезли россиянина Аркадия Жидких. Его задержали тоже в «Березовом». Суд приговорил Аркадия к 9 годам. Сейчас он отбывает срок в том лагере на Западной Украине, в Дрогобычах, где зверски убили гражданина России, добровольца Валерия Иванова. Которого тоже, кстати, сняли с обмена в декабре семнадцатого.

В Бахмуте познакомился с Русланом Гаджиевым, добровольцем из России, танкистом. Он выжил один в бою. Его товарищей расстреляли украинские военные. Ему повезло. При обыске нашли российский паспорт. В декабре 2017 года Руслана приговорили к 15 годам. Тоже был снят с обмена. Сейчас он сидит в камере напротив.

На проваленном обмене познакомился с Евгением Мефедовым, гражданином России. Был в Доме профсоюзов. Сидит пять лет без приговора в Николаевском СИЗО. Обвиняют в призывах к изменению территориальной целостности Украины.

У всех россиян статьи стандартные:

- содействие террористической организации;

- посягательство на территориальную целостность государства;

- ведение агрессивной войны;

- незаконный оборот оружия...»

В одном из писем Игорь возмущается предложением обменять журналиста Кирилла Вышинского на осужденного в России за терроризм Олега Сенцова. Фото: vk.com

В одном из писем Игорь возмущается предложением обменять журналиста Кирилла Вышинского на осужденного в России за терроризм Олега Сенцова. Фото: vk.com

О пытках

«Жестко относились конвоиры СБУ. Возили на допросы в необорудованном транспорте. В грузовом отсеке «Газели». По моим наблюдениям, к гражданам России относились не хуже, чем к местным. Конечно, меня пытали. Как и всех задержанных в 2014 и 2015 годах. Степень жестокости зависела от того, к кому ты попал.

Самыми озверелыми были нацики. Избивали и пытали с особой жестокостью. Многие оставались без зубов. Другие стали инвалидами. Следующими по такому рейтингу шли «избушники» (сотрудники СБУ) и полиция. Эти били аккуратно. Исключительно по внутренним органам, чтобы не оставлять следов.

За три дня пыток в подвале мне пришлось пережить удушение пакетом, пытку током и электрошокером. Дыбу в наручниках. Условный расстрел (стрельба из пистолета возле уха). Пытку водой (когда на лицо кладут тряпку и сверху льют воду, дышать невозможно, человек начинает захлебываться). Для меня это оказалось самым тяжелым испытанием. Было ощущение, что взорвутся легкие. Терял сознание. В чувство приводили шокером.

Но отделался довольно легко. «Всего» два зуба сломано. Только после пыток водой остался побочный эффект. Периодически случаются приступы, как у астматиков. Не могу вздохнуть. Иногда дыхание запускаю по несколько минут».

О поддержке России

«Я ехал в Донбасс как доброволец, волонтер. Исходя из собственных убеждений. Понимал, что это опасная миссия. Меня никто не посылал. Поэтому требовать к себе особого отношения со стороны Российской Федерации не считаю возможным.

Здесь можно иначе задать вопрос: «А хотел бы я ощутить поддержку большой Родины, России?» Конечно, хотел бы. Хотел бы почувствовать себя гражданином, о котором помнит его страна. И готова защитить его и поддержать в какой бы точке мира он ни оказался и какие бы обстоятельства его туда ни привели».

О перспективах

«На Украине нет верховенства закона и права. Есть политическая целесообразность. Мы не обычные заключенные, а узники националистического киевского режима. Из этого и исхожу.

Я полностью опроверг обвинительный акт, выявил грубейшие нарушения при задержании и сборе доказательной базы. Доказал, что сотрудники СБУ превысили свои полномочия: незаконно удерживали, фальсифицировали документы и обокрали. По этим фактам возбудил два уголовных дела. Но, несмотря на все это, на оправдательный приговор не рассчитываю. Адвокат говорит, что планируют дать срок от 8 до 10 лет.

Годы гражданской войны создали на Украине целую прослойку общества, которую называют «партия войны». И для них мир на Донбассе смерти подобен. Русофобия - их главный лозунг, и даже после установления мира в Донбассе они не успокоятся. Тем более этих людей активно поддерживают заокеанские «друзья» Украины.

Печально, что новоиспеченный президент Украины Владимир Зеленский начал заигрывать с этой партией. Нужно признать, что украинские военные в плену ЛДНР не нужны Украине. Как и моряки под следствием в России. Властям Украины они нужны лишь как информационный повод, который как заезженную пластинку они будут крутить для мирового сообщества и своих граждан.

Точечные обмены будут. Чтобы продемонстрировать добрую волю. А вот комплексного решения в рамках минских договоренностей в ближайшее время ожидать не приходится. Самое главное, что Киев, как всегда, хитрит. Они хотят менять людей без юридической очистки. То есть спустя время, если вдруг приедешь на Украину, тебя снова могут посадить. На таких условиях я лучше останусь здесь и досижу свой срок. Мы все-таки не товар, который можно просто менять по бартеру. Мы - люди...»