Михизеева Поляна - Кубанская Хатынь

17-летний Коля очнулся, словно от короткого сна. Густой дух пороха и гари, перемешанный с запахом крови и осенней, в шаге от перегноя, листвы, ударил в нос. С трудом приподняв голову, парень пошевелил рукой, как вдруг уперся ладонью во что-то липкое и скользкое. Это была голова его младшей сестренки Дуси. Ударом в виски вернулась память.

- Нас разделили на семь групп и повели на расстрел, - спустя много лет рассказывал Николай Копанев. - Подогнали к кустам и только перезарядили оружие, как я от страха потерял сознание. Рядом со мной стояли мои сестренки. Одной семь лет, второй - четырнадцать.

Когда Николай пришел в себя, все были мертвы. По-пластунски выбрался из братской могилы, сквозь заросли терника пробрался в соседний хутор к теткам. А потом еще долго сидел в подвале у родни, пока немцы и полицаи не ушли. Паренек поклялся отомстить фашистам и отправился на фронт. Боялся одного - попасть в плен. Поэтому всегда носил в кармане гранату. Николай дошел до Берлина, но в родной дом не вернулся. Не к кому было. Потому что в тот страшный день, 13 ноября 1942-го рабочий поселок Михизеева Поляна в Мостовском районе Кубани был стерт с лица земли.

Смерть за связь с партизанами

В 1941 году все мужское население поселка ушло на фронт. Многие выжили в боях. Но на Кубани вместо родных хат солдат ждали пепелища.

У Михизеевой Поляны есть второе - негласное - название, которое поселок получил уже после войны - Кубанская Хатынь. Действительно, судьбы двух населенных пунктов будто писаны под копирку. Обе были полностью уничтожены.

По приказу немецкого военного коменданта фашисты и их пособники-полицаи окружили Михизееву Поляну, приказали жителям выйти из своих домов вместе с детьми и стариками, собраться в центре. Полицаи зачитали приказ, в котором говорилось, что за связь с партизанами они будут расстреляны. Невинных людей повели на казнь. Несчастные сами рыли для себя могилы…

Семь кругов ада

20 мужчин, 72 женщины, 115 детей. Всего было расстреляно 207 человек, в том числе 29 эвакуированных из Ленинграда блокадников, среди них - воспитательница и 11 детдомовских ребятишек. Рабочий поселок был полностью сожжен. После войны в Михизеевой Поляне обнаружат семь братских могил. Сейчас у каждой стоит черный крест - символ скорби.

Первое место расстрела - кладбище. Людей выстроили лицом к яме и дали очередь из пулеметов. Здесь навеки остались лежать 23 человека, в основном пожилые мужчины.

Вторая точка - около дуба, которому сейчас более 150 лет. Здесь расстреляли 22 михизеевцев - женщин и детей. Раненых добивали выстрелами из пистолетов и кололи штыками. Здесь погибла и семья Кузнецовых. Маму, брата и двух сестер расстреляли, а третья сестричка чудом выжила. Анна Кузьминична Кузнецова стала живым свидетелем фашистских зверств. Все последующие годы она жила в Лабинске. И в том числе по ее рассказам восстанавливали события тех страшных дней.

Третье место расстрела - за школой. В здании собрали учителей и учеников. Страшно даже представить, что пережили дети, пока работали лопатами, понимая, для чего роют яму. Учительница Нина Викторовна Плешивая, заслоняя собой учеников и своих детей, была ранена, но с грудным ребенком на руках продолжала требовать прекратить зверства. Женщину отвели в сторону и на ее глазах казнили всех мальчишек и девчонок, только после этого убили и ее. Здесь остались лежать 56 человек, практически все - дети.

Четвертое место расстрела - роща «Амбровое дерево». Здесь осталась лежать семья Николая Копанева, которому удалось спастись. В этой могиле похоронен 31 житель поселка.

Пятое место - около трибуны. Убиты 32 человека, среди которых 29 эвакуированных из блокадного Ленинграда.

Шестое место расстрела - около бани. Вместе с 23 односельчанами здесь лишили жизни Евдокию Лукьянову. Свидетелями этого стали муж и сын женщины, которые спрятались в землянке и благодаря этому спаслись.

Седьмое место - недалеко от завода. Здесь казнили 28 жителей, в числе которых была и семья Малакеевых. Анна Малакеева осталась жива, а ее мать и шестерых детей убили. Ночью она, раненая, проклиная свое доставшееся такой ценой спасение, выбралась, пока отлучились охранники, из-под трупов и добралась до станицы Костромской, где и скрывалась до ухода немцев.

…После расстрела полицаи день и ночь охраняли место казни, переходя от одной ямы к другой, и еще неделю не разрешали родственникам из других сел закапывать убитых. Затем фашисты согнали с хутора Погуляево женщин и подростков и приказали предать земле погибших, при этом под угрозой смерти запрещали плакать.

В 1956 году погибших перезахоронили в общую могилу в станице Махошевской.